Мнение

Apr 22, 2023

Реклама

Поддерживается

Серж Шмеманн

Отправь историю любому другу

Как подписчик, у вас есть 10 подарочных статей. давать каждый месяц. Любой может прочитать то, чем вы поделитесь.

Серж Шмеманн

Г-н Шмеманн, член редакционной коллегии, был главой московского бюро «Таймс» в 1980-х и 90-х годах и является автором книги «Отголоски родной земли: два века русской деревни».

В субботу появились сообщения о том, что Международное агентство по атомной энергии имеет группу экспертов, готовых посетить украинскую Запорожскую АЭС в течение нескольких дней. Это не произойдет ни на минуту раньше: артиллерийские снаряды падают с леденящей кровь регулярностью внутри и вокруг объекта, крупнейшей атомной электростанции в Европе.

Последняя паника: обстрел в четверг повредил внешние линии электропередачи, что поставило под угрозу критически важное энергоснабжение объекта. В пятницу украинские специалисты смогли повторно подключить станцию ​​к национальной электросети, предотвратив катастрофу.

Здравомыслие трудно продать в войне, в которой Россия ведет кампанию выжженной земли, чтобы поставить Украину на колени, а Украина борется за свое выживание. Однако недавнее соглашение о разрешении поставок зерна из Украины продемонстрировало, что международное давление на Россию с целью предотвратить распространение конфликта за пределы полей сражений может сработать. А поскольку Чернобыль стал общим травматическим воспоминанием, россияне и украинцы лучше, чем большинство стран, знают ужас ядерной катастрофы.

Я был главой бюро «Таймс» в Москве, когда в апреле 1986 года произошла вспышка Чернобыля, и хорошо помню жуткий страх перед невидимой, смертельной угрозой, пронизывающей чистый весенний воздух. Тридцать шесть лет спустя около 1000 квадратных миль вокруг поврежденного растения по-прежнему изолированы как Зона отчуждения. Несомненно, эти воспоминания лежат в основе сообщений о том, что Украина готовит планы эвакуации около 400 000 человек, живущих вблизи Запорожского завода.

Запорожье — более современная и гораздо более безопасная модель, чем Чернобыль, теоретически способная выдержать гораздо больший ущерб. Но вероятность масштабной катастрофы, когда смертоносные снаряды попадут между ядерными реакторами, градирнями, машинными залами и местами хранения радиоактивных отходов, реальна и существует.

Огромный завод на реке Днепр, захваченный русскими вскоре после того, как они вторглись в Украину шесть месяцев назад, сейчас находится на передовой линии войны. В репортаже Times во вторник подробно описано, что это означает: артиллерийские снаряды рвутся и трассирующие снаряды проносятся по комплексу, в то время как скелетная бригада украинских технических специалистов обслуживает завод под прицелом примерно 500 российских солдат.

The Times сообщила, что во время первого российского вторжения крупнокалиберная пуля пробила внешнюю стену одного из шести реакторов, а артиллерийский снаряд попал в электрический трансформатор, наполненный легковоспламеняющимся охлаждающим маслом, в другом. Отключение электроэнергии на заводе могло привести к аварии. К счастью, он не загорелся.

Генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси недавно выделил семь обязательных условий, имеющих решающее значение для ядерной безопасности и защищенности, которые включают физическую целостность станции, внешнее электроснабжение, системы охлаждения и аварийную готовность. «Все эти основы были скомпрометированы, если не полностью нарушены, в тот или иной момент во время этого кризиса», - предупредил он.

АЭС, как и все другие украинские атомные станции и все атомные станции по всему миру, в идеале следует рассматривать как демилитаризованную зону. По сути, именно к этому призывают представители ООН. Но это непростая задача в войне на истощение и выживание. Более ближайшая, неотложная и достижимая цель – прибытие на АЭС экспертов, собранных Международным агентством по атомной энергии.

МАГАТЭ, Организация Объединенных Наций и западные лидеры организовали именно такую ​​миссию. Украина и Россия заявляют, что они за это. Но заставить смертельных врагов отступить оказалось непросто. Вместо этого в этом месяце обстрелы усилились, а также началась словесная война.